Чаши тэммоку для матча не возникли «с бухты барахты» как чаши тэммоку для матча. Сперва они вообще были частью земли, по которой ходили первые мастера, научившиеся изготавливать посуду и чаши в том числе. Но даже став чашами чаши остались пусты в прямом и переносном — буддийском смысле этого слова.
Вы можете хоть сейчас наполнить их рисом или даже пивом. А можете надеть на голову, утверждая, что изобрели новую модель керамической шляпы. Все зависит от того, каким мы видим мир и какой смысл вкладываем в вещи, пустые по своей природе.
В основе философии буддизма лежит учение о пустоте. Пустота (инд. шуньята) — это «безграничное целое», мир, не разделённый на «я» и «всё остальное». Все явления во вселенной взаимосвязаны и зависят от множества причин и условий. Ни одно явление не существует само по себе, независимо от других факторов.
Пустота не значит «ничего», это — отсутствие постоянной сущности у всех явлений. Буддизм отрицает существование неизменного, постоянного «я».
Пустота — одно из самых глубоких и сложных понятий в буддийской философии. Это не просто абстрактная идея, а ключевой элемент понимания природы реальности.
Всё рождается из пустоты, взаимозависимо, как стечение обстоятельств, как сочетание необходимых причин и условий, и распадается, уходит в пустоту, когда эти причины и условия перестают действовать.
Все постоянно изменяется и ни одна вещь не обладает какими-то устойчивыми, неизменными свойствами, она пуста, то есть свободна как от фиксированной самосущности так и от оценки хороший / плохой.
Например хирургический скальпель изначально пуст: он не хорош и не плох: его можно использовать и как инструмент для спасения жизней и как смертельное оружие. Если не хранить скальпель в сухих условиях, а, допустим, положить его на землю, то со временем он заржавеет и в итоге от него останется лишь пятно, которое впоследствии тоже исчезнет.
Когда мы говорим «сущность вещи», мы предполагаем нечто устойчивое, вечное, неизменное. Буддизм же отрицает наличие такой неизменной сущности: всё подвержено изменению, взаимозависимо и не имеет самостоятельного бытия.
Вещи сами по себе пусты и нейтральны, а тем или иным функциональным содержанием их наполняют люди, разделяющие мир на добро и зло, нужное и ненужное в соответствии со своими субъективными взглядами и потребностями, под которые они приспосабливают вещи.
Чаши для чая изначально не возникли как чаши для чая. Все началось с того, как какой-то умный и наблюдательный человек увидел в пустой глине нечто большее, чем просто пустую глину. Он не спал по ночам, воображая формы будущих мисок, а потом взял и смешал глину, вложил в пустоту свою душу чтобы сделать первую посуду из которой поначалу и ели и пили.
Затем, в процессе использования посуды человек лучше узнавал её свойства и по мере накопления опыта стал разделять её на посуду для еды и для напитков, внося необходимые изменения и совершенствуя формы.
Из всех видов чаш для матча форма «тэммоку» является самой древней и по-своему примитивной, ибо очень напоминает чаши, используемые по сей день для риса. Точнее, до сих пор продаются чаши тэммоку для риса, что доказывает универсальность этой модели.
Чаши тэммоку представляют собой архаическую форму, сохранившую черты той эпохи, когда посуда для чая ещё не отделилась от посуды для еды. Их происхождение восходит к китайским рисовым чашам, и в их пропорциях — высокая ножка, глубокое тело — ощущается память о пище, а не о напитке.
В то время и сам чай ещё оставался наполовину едой: густой, питательный, он служил монахам средством поддержания сил во время медитации и поста. Тэммоку принадлежит к переходному периоду, когда чай представлял собой нечто среднее между едой и напитком.
Таким образом, чаша тэммоку для матча стала таковой лишь тогда, когда кто-то, увидев чашу для риса понял, что в ней можно готовить полу-еду-полу-напиток — чай матча.
Пустота бытия таит в себе бесконечные ценности, уметь разглядеть которые является в свою очередь уникальной ценностью человека, отличающей его от животного.
Чай был увиден человеком в листьях чайного дерева. Чай матча стал чаем матча лишь тогда, когда кто-то очень умный придумал пропаривать, сушить и затем перетирать в порошок чайный лист, который изначально был пуст и ничего не ведал о своей особой роли в культуре человеческого общества.
И чай и чайные чаши пусты. Они не вечны сами по себе и живут вместе с нами лишь покуда мы видим в них ценность и бережем её.